Спасение для спасателей.
Можно сказать, что в психологию меня привел случай. После школы хотела поступать в фармацевтический институт или на спортивную медицину. Но и туда, и туда не добрала один балл. Чтобы не терять год, пошла учиться на психолога.
Первая работа — Военно-медицинская Академия им С.М. Кирова, где я занималась профессиональным отбором и сопровождением курсантов. А в 2006 году подруга позвала меня в МЧС города Санкт-Петербург. Нужно было пройти несколько этапов профессионального отбора, в том числе целую батарею тестов на профпригодность и личные качества. Плюс, смотрели на здоровье. Подруга в итоге отбор не прошла, а меня взяли.
Психологическая служба МЧС в Петербурге тогда еще только формировалась. На ЧП специалисты не выезжали. Основную часть их времени занимала работа с личным составом — прежде всего — психологическое тестирование, подготовка к работе в зоне ЧС, консультирование. Например, обучение простым, но эффективным упражнениям, как справиться с паникой. В экстренных ситуациях, с которыми пожарные имеют дело регулярно, времени на раздумья нет. Нужно быстро взять себя в руки. Помогает глубокое нижнее дыхание при котором выдох должен быть длиннее вдоха, или счет до десяти.
«Как мой сын пойдёт в школу?»
Про ЧП различного рода я могу рассказывать долго. За четырнадцать лет их, увы, было достаточно.
Приехала на ДТП. У женщины умер муж, но ей не сказали, ждали психолога.
— Он умер? — сразу спросила она.
— Да, — ответила я.
Слезы. Это вообще хорошо, когда человек плачет. Хуже, когда замер, словно статуя, молчит и смотрит в одну точку.
— Я же два часа назад с ним разговаривала, а теперь его нет, — плакала женщина. — Как теперь мой маленький сын пойдет в школу без отца?
Отвечать на вопросы не обязательно. Психологу вообще не нужно много говорить. Его задача — слушать, помогать выговориться и быть рядом. Или вот другой случай.
3 апреля 2017 года. На перегоне между станциями «Сенная площадь» и «Технологический институт» в Петербурге прогремел взрыв. Позже скажут: 15 погибших, более сотни пострадавших. А я работала на «Горячей линии», тогда звонков было очень много. В основном звонили люди, которые ничего не знали о судьбе своих близких. Приходилось сообщать и о смерти. Как это сделать? Мы говорим, что человек есть в списке погибших, рассказываем, куда подъехать на опознание и что взять с собой. Понимаете, работа на «горячей линии» не предполагает длительной консультации, ведь в это время дозваниваются другие люди... Конечно, мы стараемся выслушать и не класть трубку первыми, если есть необходимость — объясняем, где можно бесплатно получить психологическую помощь.
«Прежде всего — о милосердии»
Но даже ужаснее, чем теракт, для меня был другой случай. Все происшествия с детьми для меня самые тяжелые.
В 2017 году в Юнтоловском заказнике пропала бабушка с маленькой внучкой. Начались поиски, сотрудники МЧС отправились прочесывать лес, а я — в квартиру к родственникам. Родители ребенка на контакт шли плохо. Но мне удалось выстроить отношения со второй бабушкой. Помню, как разговаривали с ней всю ночь, пока шли поиски. О чем? О страхах и переживаниях. О предположениях, что могло случиться. Вскоре младенца нашли мертвым.Интересное: Не очень приятная профессия. Нюхатель подмышек.
Позже на допросе первая бабушка призналась в убийстве, и рассказала, что сама тоже планировала покончить с собой. Женщину отправили на психиатрическую экспертизу.
Как правило, психологи МЧС не занимаются длительными консультациями после ЧП. Мы работаем здесь и сейчас, дальше — дело городских служб психологической помощи. Но, если есть необходимость, мы оказываем дистанционную поддержку.
Мы созванивались со второй бабушкой, она рассказывала, что у них происходит, я выслушивала, давала рекомендации, как быть, при необходимости предоставляла необходимую информацию.
Иногда после подобной работы психологу самому требуется... Психолог. Супервизорами служат коллеги, с которыми можно проработать ситуацию.
Мы не можем переживать за каждого пострадавшего, как за своего родственника. Но мы не можем и быть циничными — здесь важно найти баланс. Те, кому это не удается, не выдерживают, и уходят из профессии. Восстановиться мне помогает семья, активный отдых, иногда даже просто чтение или музыка. Я стараюсь чаще напоминать себе, что сохранив себя, смогу лучше помогать другим, потому что психология для меня — это, прежде всего, о милосердии.
На частные консультации чаще всего ко мне приходят с проблемами в семье. Невысокая зарплата, необходимость подработки, постоянное отсутствие мужа дома, риск для жизни — все это выдержит не каждая семья. Радует, что большинство браков все-таки удается спасти.
«Агрессия и истерика — заразительны»
То, с чем психологи МЧС имеют дело профессионально, на самом деле, касается каждого. Все мы рано или поздно кого-то теряем, и очень важно знать, как правильно вести себя в такой ситуации: как помочь себе и окружающим. Особенно сейчас, когда в мире пандемия, и статистика смертности бьет все рекорды. Вообще если не знаете, что сказать — лучше промолчать, просто побыть рядом. К примеру, фраза «все будет хорошо» у нас под запретом, ее нельзя говорить в экстренных ситуациях. Также стоит избегать слов, вроде «успокойся», «не волнуйся». Это обесценивает чувства человека, и может только усугубить его состояние.
На сильное горе у каждого разная реакция. Наиболее опасными психологи считают агрессию и истерику. Поэтому мы и работаем в первую очередь с ними.
Если истерит одна женщина — через десять минут это могут быть уже десять женщин. В этой ситуации мы стараемся переключить внимание человека на себя неожиданным вопросом, или даже действием (например, хлопком). Если получается — отвести его в сторону. Можно предложить выпить воды. Нужно разговаривать уверенным тоном, использовать короткие, но четкие фразы. Задача — создать атмосферу, в которой человек сможет выговориться и позволить себе отреагировать эмоции.
«После потери сильно обостряется чувство одиночества»
У профессионалов есть понятие «работа горя». Восстановление после серьезной потери занимает около года и проходит через четыре стадии: отрицание, агрессия и вина, депрессия и восстановление, когда человек возвращается к обычной жизни.
Если человек кого-то потерял, у него сильно обостряется чувство одиночества. Здесь важна поддержка, особенно близких родственников. Нужно интересоваться, как дела, ненавязчиво предлагать куда-то сходить, что-то сделать. Если в ответ вы слышите агрессивные фразы («Хватит мне названивать!»), важно этому не поддаваться. Ненавязчиво, но быть рядом.
Если случилась беда — нормально взять отпуск на какое-то время, но чем быстрее человек снова выйдет на работу — тем лучше для него. Нет работы? Это может быть любая другая деятельность.
Иногда происходит застревание, например, на фазе депрессии. Если прошло уже больше года, а человек по-прежнему замыкается, ничем не интересуется — значит, что-то пошло не так. В норме остается светлая память и грусть, но человек учится жить по-новому.
Как справиться с унынием и паникой?
Как профессионал, я замечаю, что в период пандемии люди стали более агрессивными. Многие из-за пандемии лишились работы или столкнулись с другими сложными ситуациями, и не знают, когда это закончится. Открываешь новости — а там как сводки с фронта. Погибшие, заболевшие, врачи, работающие на износ. Как не впасть в уныние и панику? Советы будут банальными, но если новости вызывают у вас беспокойство — ограничьте время просмотра или перестаньте их смотреть, обращайтесь только к достоверным, проверенным источникам информации. А вообще, нужно пользоваться теми ресурсами, которые у нас есть. Делать то, что доставляет удовольствие, что помогает бороться со стрессом и на что раньше нехватало времени.
Интересное еще здесь: Деньги.