История взросления и финансовой зависимости
Моя самостоятельная жизнь в Санкт-Петербурге началась с шестнадцати лет, однако долгое время я находилась на полном обеспечении матери. Она оплачивала аренду жилья, текущие расходы и мое обучение на филологическом факультете. Наш семейный фон сформировался после развода родителей, когда мне было семь лет. Мать сознательно выбрала путь единоличного воспитания, хотя отец, человек с достатком, по ее же словам, был глубоко влюблен в нее. Их расставание было болезненным и сопровождалось сложным разделом имущества: отец забрал наиболее ценное, а матери пришлось продать унаследованную однокомнатную квартиру на юге, чтобы сохранить нашу двушку, полученную после моего рождения. Эта история стала лейтмотивом моего детства и продолжает звучать в наших разговорах до сих пор.
Путь к собственному жилью и новый виток конфликта
Стремясь обрести независимость до замужества, я прошла путь от комнаты в неприглядной коммуналке до просторной студии. Первоначальные вложения почти полностью легли на плечи матери; мой личный вклад составил лишь около 15% от общей стоимости жилья и ремонта. Оформление было на мое имя, что тогда казалось логичным решением. Ситуация изменилась после замужества: студия стала тесной, и я приняла решение продать ее, чтобы приобрести двухкомнатную квартиру в новостройке. Ключевым моментом стало то, что договор долевого участия был оформлен на мать, и в собственность квартира также перейдет ей. Разницу в стоимости я взяла у матери в долг и возвращаю крупными суммами, аналогичная схема планировалась для ремонта. Долг предполагается вернуть с процентами, компенсирующими ей упущенную выгоду от банковского депозита. Для меня это было выгоднее, чем кредит, а вариант накопления отпал из-за невозможности дальше жить в тесной студии. Я надеялась, что мать официально подарит мне эту квартиру, и подняла этот вопрос накануне получения ключей. Однако она отказалась, согласившись оформить дарственную лишь на половину доли.
Глубина семейных ран и проблема доверия
Наши отношения с матерью всегда были напряженными, полными конфликтов, вспыхивавших на пустом месте. Несмотря на материальное обеспечение, я не чувствовала себя счастливой. Обидные слова, сказанные в гневе, оставляли глубокие раны на годы. Я росла с ощущением одиночества и ненужности. Мать посвящала всего себя работе — репетиторству с раннего утра до позднего вечера без выходных. Именно этим титаническим трудом были заработаны все наши нынешние активы. Год назад она переехала в Петербург в квартиру, которую мы построили специально для нее. Теперь она упрекает меня и мужа в недостатке внимания, в том, что мы не проводим с ней время. Мой график заполнен работой, общением с мужем и друзьями, у меня есть собственные интересы. У матери же в городе нет ни знакомых, ни родственников. Я стараюсь быть рядом, когда это возможно, но регулярные совместные вылазки — не для меня.
Обратите внимание: В каждом из нас сидит прокастинатор - почему мы не достигаем своих целей?.
Наши взгляды и интересы кардинально расходятся. Вместо теплоты — обиды и претензии. Мои чувства тоже изменились: я начала сомневаться, что ее двадцатилетний труд «ради меня» был продиктован большой любовью, ведь любовь обычно проявляется иначе. Когда мать приехала, она полтора месяца жила у меня во время ремонта, и это стало испытанием для нас обеих. Конфликты были ежедневными, я избегала дома. Я предлагала ей снять жилье, но она не понимала причин, считая, что имеет полное право находиться в квартире, купленной на ее деньги. Этот эпизод стал еще одной застарелой обидой. Чувство вины, привитое ею, сопровождало меня всю жизнь. И теперь ее желание сохранить за собой половину квартиры она объясняет отсутствием доверия ко мне и наличием у меня мужа. «Пусть это будет моей маленькой тайной», — говорит она. Я понимаю, что сама дала ей этот инструмент контроля, оформив сделку на ее имя. И она будет использовать его при каждом удобном случае. Вряд ли она станет продавать или завещать долю назло, но угрозы могут отравлять жизнь постоянно. Хотя я уже ни в чем не уверена на сто процентов.В поисках решения: дилемма и мнение со стороны
Теперь я стою перед сложным выбором. Стоит ли вкладываться в ремонт и обстановку этой квартиры, на что потребуется около полутора миллионов рублей, одновременно возвращая матери долг за разницу в стоимости? Это огромная сумма. Альтернатива — переезд в студию эконом-класса — меня не прельщает. Придется много лет тяжело работать, чтобы вернуться к тому уровню жилья, который я имела. Плюс новая квартира станет совместно нажитым имуществом в браке. С другой стороны, это позволило бы закрыть «неоплатный» долг перед матерью. Но решит ли это корень проблемы? Если же остаться в нынешней ситуации, жизнь превратится в постоянное ожидание конфликта. Возможно, есть способ убедить ее, что единоличное владение в моем лице практичнее? Или найти путь к налаживанию хоть каких-то человеческих отношений?
Со стороны же ситуация видится иначе. Ваша мать, по сути, права.
Во-первых, все приобретения были совершены на ее деньги, заработанные невероятно тяжелым трудом.
Во-вторых, она на собственном горьком опыте знает, как делится имущество при разводе.
Она посвятила жизнь, чтобы обеспечить вам достойный старт, избавить от необходимости начинать с нуля, как пришлось ей.
Ее цель — защитить эти накопления не от вас, а от возможных претензий третьих лиц. Передача по половине квартиры каждому новому супругу — именно то, чего она хочет избежать.
Да, ваши отношения сложны (давать в долг родной дочери под проценты — не самое теплое проявление чувств), но ваша семья сумела создать активы. И логично стремиться сохранить их внутри семьи.
Настоящий «вулкан» — это не совместное владение с матерью, а покупка квартиры на свое имя, будучи в браке, без должной юридической защиты.
Вам стоит пересмотреть угол зрения на эту проблему.
#семейные отношения #женская психология #отношения с родителями #имущество супругов #покупка квартиры #мать и дочь #финансы в семье #психология отношений #раздел имущества #конфликты в семье
Больше интересных статей здесь: Финансы.
Источник статьи: Права ли моя мать в своих поступках?.