Лагерь - это государство, в котором существует всё, что необходимо для нормального существования: надёжно охраняемые границы, армия, парламент, собственный язык, президент (президентов даже два: законный «хозяин» и теневой - смотрящий). И как любое государство он не может обойтись без своей валюты: в каждом государстве и в каждом лагере она своя, хотя у всех денежных единиц, имеющих хождение за решёткой, имеются и общие черты...
Невзирая на специфику лагерных товарно-денежных отношений, главной валютой в зоне традиционно являются деньги. Правда, такая ситуация бала не всегда. И если в дореволюционных тюрьмах деньги играли большую роль, то с установлением советской власти большевики пытались отказаться то наследия проклятого прошлого и от денег, в том числе. В период военного коммунизма функцию денег за решёткой выполняли продукты: сахар, табак, хлеб. Но вскоре эта политика потерпела крах, и в 1924 году на Соловках появились первые лагерные деньги весьма специфического вида. На купюрах изображался слон с буквой «У» на попоне:«УСЛОН» - Управление Соловецких лагерей особого назначения. Для того чтобы пользоваться ими, арестантам выдавали книжечки расчётных квитанций. Тех же, кто не хотел отказываться от настоящих денег, попросту расстреливали.
Соловецкие «слоники» продержались до 1932 года. Разумеется, такое мощное образование как ГУЛАГ обойтись без своей валюты тоже не могло, так что с арестантами начали рассчитываться специальной валютой - бонами. Ими выплачивали премии, которые давали за перевыполнение нормы (100% выработки зека шло в доход лагеря).
Но вскоре советская власть поняла, что это непозволительная роскошь - боны отменили, оставив зекам голую пайку. И почти весь этот период - с момента возникновения ГУЛАГа и до смерти «отца народов» - миллионы людей, обживающие сопки Колымы и леса Красноярщины, пахали за еду. Мокрый хлеб, ржавая селёдка, миска баланды - это была главная валюта зека сталинского призыва. Иногда это скудное довольствие заменялось чем-то из одежды: например, валенками, свитерами или вязаными варежками, ведь на сибирских холодах эти вещи сохраняли жизнь лучше, чем что-то иное. Пожалуй, это были самые суровые времена не только для зека, но и для товарно-денежных отношений. Доходягам, обслуживающим стойки ГУЛАГа, было не для взаиморасчётов - им бы жизнь сохранить.
Но как только Сталин из Кремля переехал в Мавзолей, а потом лёг в мёрзлый грунт Красной площади, жизнь советского зека забурлила, а вместе с этим расцвели и валютные страсти.
Период хрущёвской оттепели сильно разнообразил жизнь советских граждан - страна худо-бедно стала возвращаться к нормам социалистической законности. Власть вспомнила, что зеки - не рабы, а нарушившие закон люди. Следовательно, они не должны работать бесплатно. После осознания этой важной мысли правительство подписало ряд международных соглашений, после чего осуждённые стали получать вполне приличные деньги. Все другие валюты были прочно забыты - в ход пошли советские рубли. Зеки стали зарабатывать даже больше, чем рабочие на заводах, а уж про крестьян можно и не говорить - в сравнении с ними зеки были миллионерами.
Сергей Пархоменко, житель одной из самарских деревень, в 1957 году получил срок за хулиганство - он по пьяной лавочке избил клубного гармониста, который отказался исполнить его любимую песню. Пархоменко дали два года и послали отбывать срок в бывший Норильлаг, который находился за полярным кругом. А там в это время наступили новые времена. По словам одного заслуженного арестанта «... появились коммерческие столовые, магазины ломились от шмоток и продуктов. По выходным базары, барахолки. Вечерами в бараке шла игра по-крупному, ширево, шмаль. Девочки шастали...» Другой сиделец вспоминал, что этап зеков с урановых рудников напоминал процессию дипломатов: все были одеты в шикарные пальто, костюмы, дорогие шапки. И это не было исключением.
Когда спустя два года Пархоменко вернулся в родное село, его сразу не признали - это был столичный денди в шевиотовом костюме, габардиновом макинтоше и велюровой, с ленточкой, шляпе. Кроме знатного прикида, у Пархоменко все карманы были забиты деньгами. Всё это он заработал, отбывая наказание в лагере. Деревенские земляки, которые в родном колхозе перебивались с воды на квас, были потрясены финансовым благосостоянием вчерашнего зека. Про девушек можно не говорить - в течение нескольких месяцев, пока Серёга не прогулял все деньги, он считался первым парнем на деревне и самым завидным женихом. А местный участковый замучился с валом краж и хулиганств, которые совершали завистники Пархоменко, жаждущие по его примеру угодить за решётку. Понятно, что в это время главной валютой за решёткой был обыкновенный рубль. Им расплачивались за оказанные услуги, их выдавали за хороший труд и при освобождении.
Конечно, подобная ситуация не могла продолжаться долго - за решёткой не должно быть лучше, чем на воле. Так что вскоре правительство начало закручивать гайки. И эпоха «сметанлагов» (так называли этот период засиженные зеки) закончилась. Рубль с зоны был вытеснен, его место заняли табак и водка. Запреты и ограничения на деньги, переписку, посылки, передачу, покупку продуктов привели к тому, что в зоне всё это хоть и не исчезло окончательно, но сильно возросло в цене.
Всем известно, что спиртное на зону попадает через надзирателей. Можно сказать, что это завуалированный способ доплаты за особые условия труда: ведь официально надзиратели всегда получали мало, так что продав за смену какое-то количество водки, можно здорово поправить свой бюджет. Судите сами: водка в советские времена на зоне стоила раз в десять дороже номинала. Если в магазине её можно было приобрести за 3,62 рубля или за 4,12 рубля, то, попадая в камеру, она стоила порядка 50 рублей за бутылку. Учитывая, что зарплата у охранника была не выше 100 рублей, продажа даже одной бутылки за смену - очень неплохое подспорье. То же самое касалось и табака: пачка сигарет при стоимости 30-5- копеек в зоне стоила около 5 рублей.
В советских зонах спиртное и табак были главными заменителями денег. На них можно было купить всё: хорошее отношение сокамерников, непыльное место в спальном бараке, должность на производстве, льготы и прочие блага. Но здесь тоже была своя градация: например, сигареты с фильтром ценились выше, чем без фильтра; зато водка котировалась даже выше самого хорошего коньяка. Правда, серьёзную конкуренцию этой валюте составлял чай - хороший, правильно заваренный чифирь ценился выше, чем водка или табак: кайф от него и долговременней, и гуще. Да и в ШИЗО после водки загреметь проще, чем после чифиря - он считается напитком тюремного замеса и употребляется везде и всюду.
Среди лагерного люда всегда были желающие «раскумариться» - забить «косяк», а то и уколоться. Конечно, это довольно распространённая и дорогостоящая валюта, связавшись с которой, легко схлопотать новый срок. Кроме того, в каждой зоне, как у первобытно-общинных племён, были и местные валюты. Особенно их было много в середине 1990-х годов, когда с наличкой в стране было туго, а в зоне и подавно.
Так, в одной из южных зон такой валютой было холодное оружие - кинжалы, ножи, стилеты, которые полным ходом изготавливали лагерные умельцы, обеспечивая приток в общак денег и продуктов. Другой валютой были овощные сетки наподобие тех, в которых продают картошку. Так уж случилось, что лагерное производство специализировалось на их изготовлении, сетки всегда можно было продать кому-то из «вольняшек», обменять на продукты и даже поставить на кон в карточной игре - они ценились как деньги.
И сегодня в некоторых зонах существуют такие же эквиваленты денег, хотя их очень мало. Золотой телец прямо подмял под себя страну и лагерь, который всегда считался зоной, свободной от денег, капитулировал перед ним одним из первых.
Теперь телец один диктует, как себя вести, с кем дружить, перед кем преклоняться. И ничего не поделаешь: какие времена - такие и нравы!
#тюрма #тюремная жизнь #валюта #деньги и финансы #тюремные истории
Больше интересных статей здесь: Деньги.
Источник статьи: Валюта тюрьмы.