Это интервью — своеобразная капсула времени. Оно было взято у Олега Тинькова в мае 2002 года, когда его имя уже было на слуху у всей страны. К тому моменту он успел создать сеть магазинов «Техношок» и «Music Шок», наладить производство пельменей «Дарья» и запустить пивной бренд «Тинькофф». Прошли годы, но его энергия и стремление к новым вершинам не иссякли. История его пути от провинциального парня до успешного предпринимателя может послужить вдохновением для многих.
Многие до сих пор помнят энергичный слоган из радиорекламы: «Техно-шок!!!». Вслед за этим шоком на рынке появились замороженные пельмени «Дарья», а затем и живое пиво «Тинькофф». Объединяло эти, казалось бы, разные продукты одно имя — Олег Тиньков. Яркий пример self-made человека, который построил себя и свой бизнес с нуля.
Корни и начало пути
— Олег, ты родом из Кузбасса. Часто бываешь на малой родине?
— Примерно раз в два года. Хотелось бы чаще, родители до сих пор живут в Ленинске-Кузнецком. В этом году поеду обязательно — отцу исполняется 65.
— Он был шахтером?
— Да, всю жизнь проработал на шахте имени Кирова. Я родился в бараке всего в пятидесяти метрах от шахты, можно сказать, вырос там. До армии и после работал там же электрослесарем.
— Земляки знают о твоих успехах? О пиве «Тинькофф», пельменях «Дарья»?
— Когда приезжаю, вижусь в основном с родителями. Не думаю, что многие в городе знают о моем бизнесе. Городок небольшой, доходы у людей скромные, а моя продукция — не из дешевых. Она больше ориентирована на крупные города вроде Новосибирска или Кемерово. Хотя одноклассники иногда звонят, интересуются.
— Как родители отнеслись к твоему выбору пути? Жалели, что не пошел по их стопам?
— Сначала были скандалы. Говорили: «Мы тебя в институт отправили учиться, а не спекуляцией заниматься!».
— В шахту тянет вернуться?
— (Смеется.) Нет. Разве что из ностальгии — по улице пройтись, в цех заглянуть. Но желания покупать шахту нет — это совсем другой, не мой бизнес. Хотя сердце, конечно, сжимается, когда слышу о продаже «Кузбассугля» — все-таки родное.
Армия и студенчество: школа жизни
— Где служил в армии?
— В пограничных войсках КГБ СССР, в Находке, на японской границе. Работал на контрольно-пропускном пункте, ставил штампы в паспорта. Это был закат советской эпохи, конец 80-х.
— Почему для учебы выбрал именно Ленинградский горный институт?
— Ленинград всегда казался ближе и уютнее огромной Москвы. Плюс была эмоциональная тяга к этому городу. А еще мой знакомый уже учился там на первом курсе. Я приехал к нему в гости в общагу... и остался.
— Студенческие годы вспоминаешь?
— Это были лучшие годы! Даже сегодня, вспоминая общагу на Шкиперке, невольно улыбаюсь. Правда, отучился я только три с половиной курса — на сессию просто не пошел. Уже тогда начал заниматься бизнесом, который тогда называли спекуляцией или фарцовкой.
— Чем конкретно занимался?
— Менял валюту, продавал икру иностранцам. Икру, кстати, добывали хитро: ходили в ЗАГС, подавали фиктивные заявления на брак, получали талоны на свадебный набор с икрой и колбасой, а на регистрацию не приходили. Я так раз двадцать сходил.
Ленинградский Горный: инкубатор предпринимателей
— Много твоих однокурсников ушли в бизнес?
— Очень много. Горный оказался отличной школой предпринимательства. На это было несколько причин. Во-первых, там училось много ребят из регионов, у которых была жажда самоутверждения. Во-вторых, Ленинград с его портом и иностранцами был идеальной площадкой для торговли. И в-третьих, прямо в вестибюле института существовал стихийный рынок «Большая перемена» — настоящая свободная экономическая зона, где можно было всему научиться.
Первые серьезные шаги: от челнока до контейнеров
— Как попал за границу?
— Первый раз — в Польшу, по приглашению родственников жены. Контраст с СССР был ошеломляющим. Потом был шок от поездки в Западный Берлин с советским паспортом. Тогда я окончательно понял, что мы живем неправильно. Начал «челночить»: возил из Польши парфюмерию, а туда — электроприборы и бензопилы. Однажды набил ими целое купе — 40 штук. После этого решил, что пора искать новый уровень.
— И нашел его в Сингапуре?
— Да. Узнал, что туда можно было въехать без визы на сутки. Стал возить электронику: калькуляторы, компьютеры, ксероксы. Сначала таскал на себе, потом отправлял авиагрузом, затем перешел на контейнеры. Мне очень повезло встретить индуса, который дал первый контейнер телевизоров в кредит. Я продал его с огромной прибылью, отдал долг и купил еще три. В 1993 году за год продал 52 контейнера по 300 телевизоров в каждом. Так родился «Петросиб».
Рождение брендов: от «Техношока» до «Тинькоффа»
— Когда пришло понимание важности бренда?
— Когда открыл фирменный магазин «Сони» и увидел, как люди платят за имя. Понял, что название нужно рекламировать. Объявили конкурс, и один из продавцов предложил «Техношок». Все понравилось. С пивом история иная: я решил использовать свою фамилию, «Тинькофф», как личную гарантию качества. Это не «зонтичный» принцип, как у Довганя, — я не ставлю свое имя на что попало.
— Как совершил резкий переход от техники к пельменям?
— Наблюдал, что производственники живут хорошо. Рынок электроники стал сверхконкурентным, а маржа на пельменях доходила до 100%. Решил попробовать. Взял в аренду 50 квадратных метров, поставил одну линию. Товар улетал. Потом встретил в сауне грека, который продавал оборудование для производства равиоли. Так все и началось. Я умею продавать, и мне все равно, что — телевизоры или пельмени.
— Сам пельмени ешь?
— Конечно, но дома не чаще пары раз в месяц. Чаще — на дегустациях. Кстати, у нас была акция: 1000 рублей семьям, которые называли дочь Дарьей. За один месяц нашли 36 таких семей.
Пивная революция и выход в Москву
— Идею пивного ресторана с пивоварней подсмотрел в Штатах?
— Да, в Сан-Франциско. Меня поразила атмосфера в таких местах. Многие видят хорошие идеи, но не реализуют. Я реализовал. Позже, учась в Беркли, понял, что интуитивно следовал законам маркетинга. Мы создали не просто продукт, а часть петербургской культуры.
— Сложно было заходить в Москву?
— Да, ситуация сложнее. Там не было такой узнаваемости, уже была конкуренция, да и открылись мы в декабре — не лучшее время для пива. Москва не сразу строится, там нужно долго и упорно работать. Но потенциал огромный: наш московский ресторан в два раза больше питерского.
Увлечения и планы на будущее
— Велоспорт не забросил?
— Нет, я мастер спорта, чемпион Кузбасса в прошлом. В Штатах купил себе итальянский «Кольнаго» — мечту детства. Катаюсь там, потому что в России для велосипедистов условия и отношение, увы, другие. Мотоциклы после серьезной аварии забросил.
— Какие планы? Новый бренд?
— Сначала нужно достроить большой пивной завод в Пушкине, чтобы увеличить производство в разы. А дальше есть идея нового продуктового бренда, не связанного ни с пивом, ни с заморозкой. Рынок есть. В общем, я жду нового «грека» — новой удачной идеи. Пора идти в сауну.
Если вам понравилась статья, буду признателен за лайки!
Рад вас видеть в числе подписчиков сайта Foto-Travel.NET
Больше интересных статей здесь: Бизнес.
Источник статьи: Человек, который сделал себя сам!.