В разгар первого пика финансового кризиса 2008-2009 годов Генеральный секретарь ООН, исполнительный директор УНП ООН Антонио Коста объявил, что около 352 миллиардов долларов США (деньги с наркооборота) было вложено в крупнейшие мировые банки для устранения критического дефицита ликвидности, которые затем использовались для межбанковского кредитования. Действительно, как показывают документы по отмыванию денег, крупнейшие банки критически зависят от грязных, но ликвидных денег от наркотиков.
Зачем англосаксонской системе такие мощные потоки наркотиков и почему они так тщательно их «держат», поддерживают и создают? По статистике видна зависимость роста производства опия от увеличения численности иностранных войск.
Эта зависимость связана с тем, что наркоденьги и глобальная торговля наркотиками являются не только важными элементами, но и выступают донорами такой дефицитной ликвидности, по сути, этот сегмент, существенный и неотъемлемый элемент всей денежной системы.
Следует подчеркнуть, что степень влияния углеводородов (нефти и газа) на мировую экономику широко известна – в мировом объеме торговли они занимают порядка шести процентов.
В свою очередь, влияние наркорынка, оцениваемого в ту же величину, остается за пределами внимания экономистов и политиков.
Так, если в США рынок кокаина оценивается в 35 миллиардов долларов и героина и других наркотиков ещё в 15 миллиардов, то прямой ущерб экономики США от наркотрафика в монетарном исчислении составляет 150 миллиардов долларов.
Учитывая, что аналогичные рынки наркотиков действуют в Европейском Союзе и Китае, крупнейших торгово-экономических партнерах США, этот негативный эффект воспроизводится в больших масштабах в виде негативной синергии. Учитывая, что в Европе также находится крупнейший афганский рынок героина, а также половина рынка кокаина в Латинской Америке, в результате реальная экономика ведущих стран мира все больше рушится.
В результате чего «наркоденьги» в совокупности со спекулятивным «пузырём» попросту истощают экономику созидания и развития.
Здесь стоит вспомнить громкое дело против американского банка Wachovia, который, по официальным данным, потратил 378 миллиардов долларов через свои счета в обменных пунктах, контролируемых мексиканскими наркокартелями (casas del cambio).
По данным британской газеты Observer, в начале 2010 года банк подписал досудебное соглашение с регулирующими органами США, заплатив около 150 миллионов долларов в обмен на снятие обвинений в содействии отмыванию денег.
Бывают и другие подобные случаи, когда банки не уведомляли органы финансового надзора о своих аналогичных операциях. Помимо дела Ваковии, наркополиция США сообщила о нечистых финансовых операциях через другой крупный банк, Bank of America. Кроме того, в первом случае деньги поступили от продажи 22 тонн кокаина, а во втором - 10 тонн того же наркотика.
Что лежит в основе этого явления? Сама природа нынешней мировой финансовой системы.
Сегодня роль различных видов эрзац-денег, различных деривативов, залоговых облигаций, фьючерсов и т. Д. Это уже очевидно, формируя так называемый финансово-спекулятивный «мыльный пузырь».
Представьте, что у банка есть зарегистрированные финансовые обязательства в размере 600 триллионов долларов. Учитывая, что общая стоимость обеспеченных обязательств составляет всего 10 триллионов долларов, очевидно, что необеспеченные обязательства, то есть сам «финансовый пузырь», в 10 раз больше, чем гарантированные облигации.
Во время кризиса хроническая нехватка ликвидности и желание остаться на плаву не только стимулирует терпимость к криминальным деньгам, но и способствует их доступности. Никто не обращает внимания на своего рода парадокс - как в условиях ослабляющейся, а точнее кризисной экономики банки получают ликвидность и выполняют свои обязательства.
Более того, именно это обстоятельство, то есть возможность перманентного восполнения столь необходимой ликвидности, во многом является движущей пружиной финансово-экономического и социального заказа на продолжение наркопроизводства.
Сегодня существует два очевидных глобального оборота или потоков наркотиков: латиноамериканский кокаин и афганский героин.
Поразительная разрушительная сила этих глобальных потоков наркотиков особенно очевидна в ситуации с государствами транзита наркотиков, которые, попадая под эти потоки, входят в бесконечные социально-политические потрясения, поскольку их бюджеты составляют в два или три раза меньше, чем стоимость поступающих в них потоков наркотиков.
Если взять Центральную Азию и проект Нового Шелкового пути, то видно следующее.
Бюджеты государств Таджикистан и Кыргызстан, которые находятся на пути Северного афганского героинового маршрута, во много раз ниже, чем финансовые возможности афганского наркопотока, проходящего через их территории.
Глобализация наркопреступности и появление глобальных потоков наркотиков, охвативших все на своем пути, к сожалению, стали обычным явлением для стран Балканского полуострова. Достаточно указать, что в результате известных событий географический регион Косово превратился в главный транзитный наркокластер в Европе, в эпицентр, где, с одной стороны, два глобальных потока наркотиков - кокаин, через Африку, а героин, через Турцию, напротив, предназначалась для перевалки наркотиков в страны Европейского Союза.
Через этот европейский центр дистрибуции кокаина и героина, по оценкам ООН, ежегодно протекает порядка 50 тонн героина, а размер ежегодной прибыли от его транзита достигает трех миллиардов евро, – то есть в два раза больше, чем бюджет территории Косово.
Понимают ли лидеры центральноазиатских государств и хотят ли они будущего для себя и своих государств, аналогичного тому, каким стало настоящее в Афганистане, когда нацию мучают как радикальный экстремизм, так и иностранная оккупация?
Позиции лидеров центральноазиатских государств сложно назвать стабильными: наркомафия свергла самых устойчивых лидеров.
Переворот наркосетей в контакте с американской разведкой, всеобщая резня и бесконечная иностранная оккупация - весьма вероятное будущее для всех них.
Вывод очевиден: миру нужна принципиально новая экономика - и это то, к чему должна стремиться Великая трансформация и создание новых моделей интеграции людей, систем и технологий.